Свиток был отброшен в сторону, одеяло сползло с плеч. Аяз крепко держал Вики, не позволяя ей даже пошевелиться, сам направляя ее тело, а потом толкнул ее вперед, скомкав одеяло и подсунув ей под живот. Плечи у Виктории неожиданно затряслись.

- Что, больно? - мгновенно замер мужчина.

- Нет, - выдавила из себя жена. - Просто это "Белый тигр". Прости.

И она снова засмеялась.

- Дурочка, - пробормотал Аяз растерянно, а потом перевернул ее и принялся жадно целовать, пока она не застонала ему в губы, закрывая глаза и цепляясь за его плечи. - Вот так-то лучше.

Он приподнял ее бедро, стремясь проникнуть как можно глубже, полнее и вдруг уронил голову ей на плечо и расхохотался.

- А это "рыбы", - пояснил он, задыхаясь.

Вики хмыкнула и больно укусила его за ухо, приводя в себя, а потом еще пробежалась пальцами по спине и крепко ущипнула за бок. Аяз рыкнул недовольно, запустил пальцы в ее волосы, прищурился и впился в ее губы, почти кусая. Он любил быть главным в постели, и потому теперь не щадил жену, вжимая в постель и вбиваясь в ее тело. Его просто вело от ощущения вседозволенности, по телу ходила дрожь, волоски на руках вставали дыбом. Он порой не понимал, как можно за столько лет не пресытиться единственной женщиной, но правда была в том, что она знала его и доверяла, как никто другой, с ней не нужно было притворяться и сдерживаться - а он на самом деле был временами тот еще дикарь. Никаких запретов. Никаких ограничений. Он мог делать с ней всё, что захочет, а она не просто принимала его, а стонала сейчас в его плечо громко и сладко, и лишнее вылетало из головы, оставляя лишь ослепительное удовольствие.

- Можно узнать, что ты делаешь? - строго спросила Вики супруга, аккуратно переписывающего катайскую грамоту в тетрадь.

- Можно, - кивнул Аяз. - Копию снимаю. Ну, исключив пункт про наложниц.

- А зачем?

- Во-первых, пошлю Даромиру. Ему понравится. Во-вторых, дам почитать целителям. Им полезно, особенно молодым. Пусть считают, что энергию можно восстановить, когда жена достигает блаженства. И, главное, с катайскими врачами не поспоришь, они - столпы медицины.

- Ах ты собака степная! - восхитилась Виктория. - Хитрая степная собака! Вот это ты повернул!

- Да, я такой, - самодовольно ухмыльнулся мужчина. - Помяни моё слово, лапушка, скоро целители будут отбиваться от невест.

*Для "катайской грамоты" взяты выдержки из реально существующиего "Искусства брачных покоев"

Эпизод 8. Резерв

Никогда он не чувствовал себя настолько дерьмово. Словно вся усталость, все проблемы прошлых лет навалились на него.

Аяз был несчастен. Беспомощен. Пуст.

Что у него явные проблемы с резервом, он понял уже давно, просто малодушно закрывал на это глаза. Внимательный и чуткий к другим людям, способный заметить болезнь у пациента даже тогда, когда тот пытался её скрыть, целитель крайне небрежно относился к собственному здоровью. О нет, конечно, он не болел. Вообще никогда не болел. Во-первых, какие-то мелкие травмы он мог исцелить у себя сам, а во-вторых, вокруг него было столько лекарей, что помощь оказывалась обычно раньше, чем он мог о ней даже подумать.

Резерв перекачан? Магия восстанавливается быстрее, чем нужно? Разве это проблема - особенно при его-то работе? Уж Аяз-то найдет, куда "слить" излишки.

Тревогу, разумеется, забил Раиль. Старший сын Аяза был слишком хорошим (хоть и не в меру самоуверенным) целителем, чтобы не заметить, что у отца по утрам голова кружится и взгляд рассеянный, и ему действительно просто необходимо кого-то лечить. А иначе у него начинается едва ли не тремор рук и раздражительность. Это было ненормально, а все ненормальное остро интересовало молодого лекаря.

Он заставил отца взять выходной. К вечеру Аяз едва не сошел с ума от жуткой головной боли и ненависти ко всему миру.

Раиль, в отличие от отца, когда-то учился в университете и в принципе проблему понял. Аяз быстро расходовал резерв и так же быстро его восстанавливал. Магический фон его был нестабилен. Причём, как показал опыт, самостоятельно резерв восстанавливался крайне медленно, и это понятно. Сколько лет его отец - целитель? Тридцать? Больше? И все это время рядом была мать, которая для него в прямом смысле - источник жизни. Разумеется, организм пошел по пути наименьшее сопротивления и просто разучился вырабатывать энергию самостоятельно. Ему было это не нужно.

Будь Аязу лет двадцать пять - Раиль бы попытался что-то сделать, но целителю за пятьдесят - любые вмешательства могли закончится плачевно. Все, что он мог - бессильно выругаться и попросить отца быть хоть немного осторожнее.

Аяз только пожал плечами: он ситуацию осознал, но какой-то особой проблемы здесь не видел. Нужно кого-то лечить? Так неужели рядом не найдётся ни одного больного? Здоровых людей не бывает, бывают недообследованные.

А потом Раилю пришло официальное приглашение от департамента техномагии. Джерри (в смысле Джеральд Браенг) очень хотел его видеть при запуске первого в мире аэростата. Не то, чтобы это был опасный проект, но если вдруг в расчёты закралась ошибка или случится какой-то инцидент - помощь сильного целителя лишней не будет никогда. Джерри доверял Раилю едва ли не больше, чем себе.

Но именно в это время Раиль никак не мог поехать в Галлию. Шесса пару недель как родила ему второго сына, оставить её сейчас, пусть даже и с родителями, было невозможно.

- Я бы съездил, - признался Аяз. - С удовольствием. Там ведь Яхо. И Максимилиана нужно навестить.

Яхо Раиль ни разу не видел, но знал, что отец откуда-то притащил мальчишку с даром изобретателя, выучил его и отправил в университет Льена. Он даже с этим Яхо переписывался. Вроде нормальный парень.

- А я бы лучше с Шессой ещё побыла, - неожиданно не согласилась с мужем Виктория. - И с внуками. Когда мы ещё сюда приедем?

- Так я недолго, - легко ответил Аяз. - Туда и обратно. Сколько там будут запускать аэростат? Пару дней? И неделю, чтобы доехать до замка Нефф и обратно. Две недели, Вики. Это ведь не страшно? Заодно Белла с родней повидается. Она ведь в Галлии сто лет не была.

Они обсудили все с женой и так и порешили: что может случиться за две недели? Да они пролетят, как один миг!

И вот теперь Аяз сидел в доме на улице Трех Ветров и чувствовал себя стариком. Настолько плохо ему не было ни разу в жизни. Это была не физическая боль, не болезнь, которую можно было вылечить. Это была настоящая ломка. Он встречал людей, которые были зависимы от опиума или от алкоголя. Они не могли жить без дозы своего яда.

 Аяз не мог жить без магии. Свой резерв, который казался ему безграничным, он исчерпал до дна, пытаясь спасти умирающего канцлера. На тот момент ему было не до взвешенного расчёта сил. А теперь он восстанавливался настолько медленно, что можно было это восстановление совсем не учитывать. Как никогда он понимал своего тестя, который когда-то "выгорел".

Его зять - или как там называется брат жены, в доме которого он жил - шурин, да? - поглядел на безмерно уставшего Аяза и шёпотом посоветовал восстановить резерв в другом месте. Аяз вначале его даже не понял, потом понял и наорал на Оберлинга. Что это он предлагает - изменить жене? Какая мерзость!

- Так это же ради дела, - с демонической улыбкой выдал искуситель с глазами точь-в-точь как у его жены. - Это как лекарство. Ты ж врач. Ты ж должен понимать, что лекарство не всегда вкусное.